Байнаков Мухтар Джумагазиевич

История репрессий в отношении семьи Байнаковых начинается с 1930 года, когда несправедливому наказанию были подвергнуты два моих деда. Дед, со стороны отца, Жумагазы Байнакова, родился в 1861 г. в деревне Тюрино Марфинского (ныне Володарского) района Астраханской области. Семья, в которой было пять сыновей, держала лошадей, коров, добывали рыбу, словом, все то, что могло бы прокормить большую семью. Жили в землянке, работали сами, наемной силы не имели.  Деда забрали весной 1930 года, ночью, много не объясняли, увезли в сборный пункт на границе с Казахстаном. А при попытке уйти – расстреляли без суда и следствия. Его жена – Жибек с 14-летней дочерью Немен, средний сын – Насыр с женой Насибой (Анастасией) с годовалым ребенком, и младший сын – 17-летний Мухтар (Михаил) подлежали ссылке с юга на спецпоселение, в суровый северный край. В товарном вагоне для скота их везли по России, а затем на барже по Оби. В дороге умер годовалый ребенок, похоронить не разрешили, так и оставили тельце на какой-то станции. Баржу битком набили людьми. Горя, слез… не передать словами. В июле 1930 г. их высадили на высоком крутом мысу Оби, в пяти километрах от села Сургут, его назвали Черный Мыс. Высадили людей в густом лесу. Чтобы скрыться от непогоды, они начали рыть землянки, не щадя своих сил, валили лес, много людей погибло. Особенно непривычно пришлось людям, которые жили в степи: холодно зимой, а летом одолевал гнус. Выживали, как могли, это они – спецпереселенцы строили рыбозавод, добывали рыбу и перерабатывали ее, обзаводились семьями, застраивали поселок Черный Мыс. Тетя Настя рассказывала, что им пришлось пережить, когда они увидели только сплошной лес. К тому же начались дожди. Вырыли землянки прямо в берегу и поселились там. Люди, не имевшие опыта при рубке деревьев, калечились, болели от холода и болезней, умирали. Тут, неподалеку, кладбище росло с каждым прожитым днем. Не рассказать словами всего того, что они пережили. Тяжелый ручной труд был уделом всех мужчин, женщин, подростков. Астраханцы имели опыт работы по ловле рыбы, благо ее здесь было много. Мужчины сами строили флот: неводники, бударки, обласа. Братья Байнаковы – Насыр и Мухтар жили по улице Болотная, дом № 9, в одной половине дома, деля его с семьей из шести человек. Разделяла жилье дощатая перегородка, не доходившая до потолка. И все же жили дружно, работали, регулярно отмечались в спецкомендатуре. Мой отец – знаменитый рыбак того времени, о нем написано в книгах по истории Сургута. Более 30 лет проработал он на Сургутском рыбозаводе, перевыполнял план по добыче рыбы, оставался в Сургуте «по брони» в военное время. Имена братьев Байнаковых хорошо знали в районе, за свой труд в тылу они получили правительственные награды. В любую погоду им всегда сопутствовала удача. Отец потерял свое здоровье на рыбалке: простыл, болел, лечиться времени не нашлось – умер в 45 лет. Дядя Насыр погиб трагически. Они похоронены на Черномысовском кладбище. Семья дяди Насыра – тетя Настя, с четырьмя детьми – в 1955 г. возвратилась к себе на родину, в Астраханскую область. В 1946 г. мой отец Мухтар (Михаил) и мама, Агриппина Шевелева, познакомились (это был у папы второй брак). Мама тоже из семьи спецпереселенцев. У них в Сургуте родилось шестеро детей: четыре сына и две дочери. Отец умер в 1961 году, мама одна нас воспитывала, учились все в Черномысовской школе, построенной для детей спецпереселенцев. Детство и юность прошли в поселке со сверстниками, в летнее время работали на родном рыбокомбинате. О том времени взрослые умалчивали, но отдельные эпизоды жизни мы запомнили. Отец умер в 1961 году, мама одна нас воспитывала, учились все в Черномысовской школе, построенной для детей спецпереселенцев. Детство и юность прошли в поселке со сверстниками, в летнее время работали на родном рыбокомбинате. О том времени взрослые умалчивали, но отдельные эпизоды жизни мы запомнили. Шли годы, менялись обстоятельства в жизни, наступили времена «гласности», стали в газетах появляться публикации о судьбах людей, о размахе сталинских репрессий. Меня не покидала мысль съездить на родину отца, и в конце октября 2004 года, в канун Дня памяти жертв политических репрессий, я поехала в Астраханскую область Володарского района, деревня Тюрино. Большая семья рода Байнаковых с любовью и вниманием встретила меня. Мои двоюродные братья и сестры расспрашивали о родном Черном Мысе, о школе, в которой учились, об учителях и учениках, сохранившихся фотографиях. Многих они помнят по фамилиям. Внуки и правнуки от бабушки Насти хорошо знают историю ссылки и задают вопрос: «За что?» 25 лет ссылки не изменили этих трудолюбивых людей. Всем тетя Настя помогла получить образование. Вместе со всеми родственниками мы побывали на том месте, где была землянка, где родились наши отцы, где прошло их детство, где разорили их родительское гнездо и откуда их изгнали, а нашли они свой покой на далеком Севере – в Сургуте.  Я привезла с собой горсть земли с родины отца, на его могилу, через 70 лет. Слезы лились, когда я читала архивную справку, за что их сослали. Такое из истории памяти не вычеркнешь!

Источник: Воспоминания Ракчеевой (Байнаковой)  Любовь Михайловны. //Переселенцы поневоле : сборник воспоминаний спецпереселенцев 1930–1940-х гг. Сургут и Сургутский район. – Курган : Зауралье, 2014 – С. 41-45