"Родителей выслали из Багарякского района Челябинской области. Мама говорила: "Был кирпичный дом, стоял на берегу, горница, да кухня. Дом этот понадобился по сельский совет - приказали собираться. Вот так и поехали". По дороге у нее умер ребенок. Даже похоронить не дали, сняла с себя нижнюю юбку, завернула, да и оставила где-то на полустанке. Везли очень долго: всю зиму и весну на лошадях. Жили сначала в с. Няша, близ Сытомино, в землянках. Там родился старший брат. Я родилась уже в Сытомино. Что я помню из своего детства? Мы жили на Заряме, а за огородами у болота был клуб. И в этом клубе ночевали и отдыхали этапы осужденных, которых гнали из Сургута дальше на Север. Мне было тогда 7-8 лет. Милиционеры по бокам колонны. Во время этих привалов людям разрешали приносить им пищу. Напротив нас был дом - комендатура. С детства помню, как мужчин  спецпереселенцев время от времени по вечерам собирали там,  видимо, чтобы ночью не убежали. Во дворе комендатуры стояла изба - без окон - ее звали каталажка. Так вот, женщины, подоив коров, несли туда своим мужьям пищу. Потом утром выпускали на работу, но не всех. Нашего соседа Колтышева как забрали, так и с концом. В это время родители об этом ничего не говорили. Хорошо запомнила, как привезли на пароходах румын, калмыков, молдаван. А еще раньше привезли украинцев. Была осень, а они шли по деревне босые, покрытые какими-то покрывалами, пледами, просили поесть. Многие потом приспособились и работали на рыбзаводе. Помню, как закончилась война. Была перемена. Чащина Галя вышла из учительской, бежит по коридору и кричит: "Война кончилась!" И было большое ликование! Все вышли на митинг, который состоялся у проходной рыбозавода. По репродуктору кто-то речь говорил, а люди все подбегали, радовались, веселились. Третий и четвертый класс я училась в школе на Ямской. Отца назначили в Ямском председателем колхоза. В старших классах я училась в Сытоминской школе. Детство было трудное - ведь у матери нас было 7 детей. Отец в это время уже умер. Мама работала. Жили впроголодь. Помню: насыплет сахару на ладошку - кто хочет в чай, а кто и языком слижет. Чтобы прожить зиму, готовили все сами: косили сено, заготавливали дрова. Из школы - сразу в лес: ягоды и грибы бочками натаскивали. То, что родители наши были репрессированы, в детстве мы этого не чувствовали, так как среда, которая нас окружала, жила, в основном, как мы. Родители с нами об этом разговоры не вели. Но, подрастая, мы чувствовали какую-то ущербность, боязнь. Мама каждый месяц ходила в комендатуру от отмечала всех нас. А когда старшая сестра уехала после 7-го класса учиться, маму вызвали в комендатуру: "Почему уехала? Какое она имела право?". И, тем не менее, я тоже  через год уехала учиться в Тобольск. Видимо, в это время было уже послабление в политике репрессий. Мама сказала: "Если сдашь на стипендию, то будешь учиться. И пока не спохватились - поезжай". 

Источник: Времена. Сытоминский сельский совет: антология воспоминаний /МКУК "СРЦБС", Центральная районная библиотека им. Г.А. Пирожникова; Отдел краеведческой литературы и библиографии; сост. В.А. Чирухин. - Омск: Омскбланкиздат, 2013. - С. 247-249