Моя семья в годы раскулачивания пострадала от политических репрессий.
Мой дед: Голышев Яков Федорович (дата рождения точно не установлена) родился в деревне Галашово Тугулымского района Свердловской области. Умер 3 сентября 1933 года по месту ссылки.
Б абушка: Голышева Лукерья Михайловна родилась 9 мая 1874 года в деревне Галашово Тугулымского района Свердловской области. Умерла 7 марта 1963 года на родине в Свердловской области.
Старшие сыновья Голышевы Иван и Сергей на момент раскулачивания и ссылки проживали в Ижевске.
Сын - Голышев Игнатий Яковлевич (18.12.1909 – 24.01.1961) родился в деревне Галашово Тугулымского района Свердловской области.
Дочь – Голышева Клавдия Яковлевна (30.03.1918 – 12.06.1976) родилась в деревне Галашово Тугулымского района Свердловской области.
Сын – Голышев Иосиф Яковлевич (точная дата рождения не установлена 1915-1919 (?)) родился в деревне Галашово Тугулымского района Свердловской области. Вместе с родителями был отправлен в ссылку. В 20 июня 1931 года был осужден и выслан в Комсомольск-на-Амуре. После освобождения в январе 1942 года был призван в ряды Красной Армии. Прошел обучение в дивизионной школе, служил в Комсомольске-на –Амуре до 1944 г. в звании младшего командира. Воевал, получил тяжелое ранение. Умер от ран в госпитали.

Мой дед, Голышев Яков Федорович, был тружеником, имел огромное хозяйство: два 2-хэтажных дома, хозяйственные постройки, двор закрыт и устлан бревнами. Имелись сельскохозяйственные машины, конные косилки, сеялки, грабли и все необходимое для ведения хозяйства. Земли было достаточно. Имелась торговая лавка, товар закупали в Тюмени. Но не все в деревне жили в достатке. Кто работал от зари до зари имели крепкое хозяйство, а кто спал до обеда, тот ничего не имел. Семья у деда была большая. Двое старших сыновей Сергей и Иван в конце 1920-х гг. уехали из дома. Иван работал в г. Ижевске на секретном объекте. Он узнал о предстоящем раскулачивании и сообщил отцу: «Татя, продавай и уезжай в Тюмень». Но отец не поверил.
В 1930 году началось раскулачивание, пришли местные власти, описали имущество, выгнали из родного дома и места, где они родились и выросли. Была зима, семью вывезли на север Тюменской области. В дорогу разрешили взять теплые вещи. В деревянные чемоданы сложили пальто, пуховые платки, фотографии родственников.
В это время сын Игнатий отсутствовал по делам, продал свою лошадь и вернулся домой. Его сразу вызвали в сельсовет и спросили, где лошадь, которая была описана. Он ответил, что лошадь продана. Он был арестован и осужден на три года «за расхищение государственного имущества». После окончания тюремного срока он приехал на север, где проживала семья, в поселок Озерный Сургутского района. Дед прожил недолго. В 1933 г. он скоропостижно скончался на берегу реки поселка Озерный, не выдержало сердце.
Бабушка, Лукерья Михайловна, осталась одна с детьми. Нелегко ей пришлось. Мы почти ничего не знаем, как они пережили эти годы, как выжили. В 1943 году бабушку и тетю Клаву сняли с учета и освободили со спецпоселения, т.к. сын ее Иосиф сын служил в действующей армии в звании офицера. В 1957 году они уехали на родину в Свердловскую область. Бабушка пожизненно получала пенсию как мать погибшего сына офицера.
Папу моего, Игнатия, поставили на учет в спецкомендатуре поселка Черный Мыс, где нужно было регулярно отмечаться. Во время войны он работал на добыче рыбы в тяжелейших условиях. Зимы были очень холодные, мороз достигал до минус 40 градусов и более, жили в рыбацких землянках, печки железки. Были молодые, вынесли все тяготы, ждали победы над фашистами. Летом заедала мошкара, комары, мазались от гнуса дегтем и керосином.
Несмотря на все тяготы жизни, в сердцах людей, а особенно молодых, жила любовь. Вот и мои родители встретили друг друга, полюбили, создали семью. Когда закончилась война, они переехали на Черный Мыс, работали на рыбзаводе. В 1946 г. родилась я, жили настолько бедно, что меня при выписке из больницы не во что было завернуть, заняли тряпки у соседей. Жили на квартире по ул. Нагорной, затем в какой-то избушке у пристани. Когда организовался лесоучасток на реке Почекуйка, папе предложили поехать туда конюхом, и он с радостью согласился. В семье я была единственным ребенком и зиму мы прожили в женском бараке, где в углу был отведен закуток.
В моей памяти остался длинный барак – землянка, в середине стол почти на всю длину, а по бокам нары, у входа стояла печь-железка, где варили, сушили, грелись после тяжелой работы на лесоповале. Работала одна молодежь: девушки и ребята. У мужчин был бревенчатый барак с одной стороны жили рабочие, а с другой – начальник участка. За лето папа построил небольшой бревенчатый домик, и следующую зиму мы уже жили отдельно. Родители завели корову, нам стало легче, хозяйство росло, появился приплод.
Но каких это трудов стоило, для этого нужно было корову вести на Черный Мыс, а это 30 км пути пешком. Деваться было некуда, ходили и водили. Семья увеличилась, родились еще две сестры – Галина и Люба. В феврале 1954 года папу сняли с учета. Закончились его мучения, постоянные поездки в НКВД для отметки. Здоровье было потеряно, он стал часто болеть.
В 1957 году лесоучасток закрыли и мы выехали опять в поселок Черный мыс. Купили небольшой домик с расчетом постройки нового дома. Папу определили на инвалидность, но он продолжал работать сторожем. В семье родилась еще одна дочь – Надежда. 24 января 1961 года папа наш умер, ему было всего 52 года. Осталось четверо детей и жена молодая (38 лет).
Мама трудилась на рыбзаводе в консервном цехе раздельщицей рыбы. Родилась мама в 1922 г. в деревне Бобровка Тобольского района. Рано осиротела. В это время их семья проживала в Тобольске. У отца осталось трое малолетних детей, и чтобы как-то облегчить свою жизнь, он свою старшую дочь Аню (ей было 12 лет) отдал в няньки к чужим людям. Там она прожила до 18 лет, затем в Тобольске устроилась на работу. Вскоре началась война. Отец женился и уехал на север в Салехард, взяв с собой младшего сына. Мама с сестрой Аксиньей тоже решили уехать к отцу. В 1941 году они заключили договор о работе на севере, с надеждой, что встретятся в с отцом. Но время было такое, что до Салехарда, они не смогли добраться. Пароход из Тобольска в июне 1942 года подошел к пристани поселка Черный Мыс и всех высадили на берег и отправили на работу на рыбзавод. Так моя мама (20 лет) и ее сестра (16 лет) оказались на рыбоугодьях Сургутского района, проработали там до окончания войны.
Описать все тяготы и лишения, которые пережили люди, невозможно. Я описала прожитую жизнь моих родных. Все, что запомнила с детства из разговоров, но тогда об этом молчали, много не говорили, и мои дети даже не знали, сто у нас папа ссыльный, да и вокруг нас почти все жили ссыльные. Папа нам говорил: «Девчонки, вы никогда не поедите то, что я ел в детстве». Мама работала старалась, мы не голодали, была корова, огород. Всех четверых выучила, дала образование.
Я, Епанчинцева (в дев. Голышева) Тамара Игнатьевна реабилитирована в 1996 году, являюсь внучкой главы семьи Голышева Якова Федоровича.

Источник: Воспоминания Епанчинцевой (Голышевой) Тамары Игнатьевны. // Архив СГО ОЛ ППР "НАША ПАМЯТЬ". - Сургут, 2019

Фото семьи

Голышев Игнатий Яковлевич с женой Анной Захаровной и дочерьми Галиной и Тамарой. 1950-е гг.

Голышев Игнатий Яковлевич с однокурсниками. Ханты-Мансийск. 1941 г.

Документы

Справка о пребывании Голышева И.Я. под надзором с ограничением прав и свобод. Екатеринбург. 1995 г.